От него остался только запах.
Не знаю, как мой мозг его запомнил, эта штука вообще работает по непонятным мне законам. Как можно запомнить запах? Или это всего лишь эмоция, выползающая из моей памяти, как зубная паста из тюбика, а уже за ней шлейфом запах? Ни тогда, ни теперь я не могу разложить этот запах на ноты, ощущаю его целиком...
... Спустя годы после его ухода я дала его запаху название — ЗБЛ: запах безусловной любви. (Звучит так себе, добавить между согласными гласных — вообще издевательская ирония.) Мой внутренний голос к буквам ЗБЛ обычно добавлял фразу «к мужчине, который тебя бросил». Но кто ж будет слушать этого вечного оппонента, когда любовь. Безусловная.
— У каждой нормальной девушки с неопределенным статусом в социальных сетях должен быть мужчина для истерик, — я с хрустом отрывала лишние концы от стручков спаржи и одновременно учила Олесю хитростям межполовых отношений.
— Это как? — та отвлеклась от лосося и сделала два мощных глотка вина.
— Ну, смотри… Если ты свободна, без видимых дефектов, про скрытые умолчим, и отзывчива, рядом с тобой обязательно ошивается персонаж, который тебя хочет. Но не может в силу обстоятельств. Или не знает как. Или знает, но трусит. Короче, он всегда поблизости, но как-то бессмысленно. Он тебе пишет эсэмэски, иногда вы встречаетесь на кофе или даже на ужин с вином, но на нейтральной территории, потому что же опасно. Ты такая думаешь: а вдруг вы созданы друг для друга, надо просто сходить в постель и определиться уже. Но как только ты приближаешься к этой мысли, парень начинает сливаться. И ты пишешь ему — щедро, матом, — чтобы он сгорел в аду, и это в лучшем случае. Потом блокируешь его везде. И тебя отпускает — ты вершительница судьбы. Через неделю ты его тихонько амнистируешь, ясное дело, с надеждой, что он тут же прибежит. Он прибегает. И такой: «Успокоилась?» Ты: «Да». И снова невнятная хрень на месяц, пока тебя не накроет новая истерика.
— Кто-то просто ходит на йогу или там бокс… — заметила благоразумная Олеся, укладывая лососевые стейки на противень. — У тебя как-то все сложно, не?
Она права, эта уютная девочка, моя немногословная совесть. Если бы у меня все было просто, я бы уже лет пять была замужем, растила бы погодок и делала вид, что не замечаю, как мой муж по вечерам строчит в мобильнике сообщения и при этом плотоядно улыбается. А я сложная. Потому что меня тогда, много лет назад, бросили. Я травмирована и имею право — изводить выбранного мужчину истериками, сомневаться в мужской состоятельности в принципе, пить вино, не дожидаясь пятницы, и отчаянно желать, чтобы у меня все было как у нормальных людей.
— Я ходила. Везде. Не так эффективно, как истерика. Наливай и льда два кусочка.
Спаржа потрескивала на сковороде, а я уходила вглубь себя и боялась не вернуться.
— В твоем сердце слишком много любви.
— В моем сердце слишком много дыр.
